Архив

Статья посвящена разоблачению мифа о самопроизвольном зарождении ранней греческой науки и философии на территории древней Эллады. Прослежены истоки этого расхожего заблуждения, подвергнута критике тенденция изучения философии Древней Греции как обособленного феномена. Автор отсылает читателя к длительной и обширной традиции изучения культурных связей между Передним Востоком и Древней Грецией и предлагает простую и наглядную методологию определения степени ориентального влияния на греческую философскую мысль, выражающуюся в представлении учений античных философов в хронотопической взаимосвязи. По мнению автора, хронологически-географический принцип изучения античной философии имеет эвристическую ценность как в отношении содержания философских учений, так и в вопросе восстановления картины рецепции восточных знаний древними греками. Кроме того в научный оборот введены мыслители, труды которых не укладываются в системы ни одной из традиционных школ. На статистическом материале в статье сделан вывод о количественном преобладании в списочном составе философов архаической и доклассической эпох мыслителей «нематерикового», в первую очередь малоазийского происхождения.

Ключевые слова: философия, мифология, поэзия, наука, Древняя Греция, Малая Азия, культурогенез, духовная генеалогия, хронотоп, «греческое чудо».

В статье представлены три подхода к проблеме так называемых паранормальных явлений. Первый можно назвать субъективирующим: паранормальное здесь расценивается как всего лишь ошибка органов чувств, плод воображения или болезненное видение. Второй подход предполагает объективное существование такого рода отклонений от нормы и определяет их как принципиально познаваемые (хотя очевидно не сейчас, а скорее в отдаленном будущем, поскольку к паранормальному причисляется лишь то, что противоречит известным на сегодня законам природы). Третий вариант понимания тоже основан на признании объективного характера паранормального, но в отличие от предыдущего этот вариант – агностический. Возможность хоть сколько-нибудь полноценного познания природы паранормального здесь отвергается. Основанием для этого по необходимости выступает та или иная несовместимость обнаруженного явления с познавательными способностями человека. Авторы проводят мысль, что наиболее соответствующим понятию «паранормального» будет явление единичное, неповторимое, не вписывающееся в какие бы то ни было известные законы природы и причинно-следственные связи и потому непредсказуемое, недоступное принципам верификации и фальсификации, иными словами, непроверяемое научными методами. Однако саму возможность таких явлений (в первую очередь непосредственно в сверхъестественном их понимании), вероятно, следует пока признать проблематичной.

Ключевые слова: паранормальное, законы природы, познание, единичность, вероятность, предсказуемость.

История философии рассмотрена c точки зрения эмпирической криминологии и философии преступности. При этом биографии выдающихся философов выглядят неожиданно. Согласно криминологическому анализу истории философии, многие уважаемые философы находились под подозрением, под следствием, имели судимости. Многих из них арестовывали, лишали свободы, они сидели в тюрьме, были отправлены в ссылку. Многие великие философы были приговорены к смертнойказания философы часто действовали скрытно, для публикации своих трудов использовали псевдонимы и дезинформацию об издателе и месте издания. Тем не менее личности некоторых устанавливали. Их разыскивали полиция и спецслужбы церкви. Впервые в научной литературе такие факты собраны, сконцентрированы и связаны с абстрактно-теоретическим обсуждением метафизики преступности в самом общем виде. Предложен и детально разработан такой философский подход к преступности, согласно которому правовая норма (закон) представляет собой аспект стабильности общества, а преступность – аспект его изменчивости. Будущие условия существования не являются абсолютно определенными. Чтобы выжить в долговременной перспективе, общество должно на каждом этапе развития иметь в себе особую ограниченную подсистему потенциальных преступников. Такая подсистема необходима для адекватного приспособления к будущим неопределенным условиям. Если в некотором обществе способность совершить преступление абсолютно исключена, то при некотором непредвиденном изменении условий существования такое общество погибнет по причине неприспособленности к новой ситуации. Однако в дополнение к подсистеме, представляющей собой изменение (развитие путем адаптации к новым условиям жизни), общество должно иметь также подсистему, представляющую собой неизменность (стабильность), самосохранение. Упомянутые подсистемы являются взаимно ограничивающими и дополняющими противоположностями, вместе образующими реальное развивающееся общество. Научная новизна: впервые в мировой литературе по теоретической криминологии предложена дискретная математическая модель формально-аксиологического аспекта преступной деятельности. В этой модели «преступление», «эмпирическое познание» и некоторые другие феномены рассмотрены как ценностные функции от двух ценностных переменных в алгебре формальной аксиологии.

Ключевые слова: криминология, история философии, норма, преступление, устойчивость, изменчивость, ценность, дискретная математическая модель формальной аксиологии преступной деятельности.

В статье представлена типология видов мышления, разработанная на основе данных экспериментальной психологии и сравнительной антропологии с ее последующим проецированием на проблему разнородных интерпретаций политических явлений и вытекающих из них форм политического действия. Приведена сравнительная характеристика пяти модальностей мышления: рациональной, магической, эстетической, этической и инструментальной. Выявлены структурирующие их правила восприятия реальности, формирования суждения и получения нового знания. Каждый набор таких правил определяется как самостоятельная логика, а политическое мышление и связанное с ним политическое действие анализируется как последовательная реализация этих логик в зависимости от выбранной модальности. Представлены типовые стратегии политического поведения, характерные для каждой модальности, и психологические триггеры, стимулирующие актуализацию рационального, магического, этического, эстетического или инструментального мышления и поведения. Основные выводы представлены в виде сравнительных таблиц, характеризующих структуру каждой модальности политического мышления, соотношение абстрактного и конкретного в рамках разных модальностей и логику политического действия, инициированного разными модальностями.

Ключевые слова: политическое мышление, политическое действие, политическая теория, типология мышления, иррациональное в политике.

В статье проанализирована роль различных научных концепций в становлении философской установки во взглядах Эдуарда Ганса на право. Автор делает вывод, что несколько линий пересекают работы Ганса: Монтескье, Савиньи, Тибо, Фейербах и особенно Гегель. Статья содержит детальный текстовый анализ «Философии права» и «Лекций по философии истории» Гегеля как ориентиров для Ганса. Концепция универсальной истории права и метод сравнения остро конфликтуют с исторической школой права Савиньи. Автор подчеркивает, что проблема философски обоснованной сравнительной истории права становится выдающимся примером полемики философской и исторической школ. В статье показано, что в многотомном труде Ганса «Наследственное право во всемирно-историческом развитии» универсальная история права применительно к наследственному праву становится «проходом» через дух всех народов и роль римского права как момента во временном развитии истории права и как материала для раскрытия Гансом его ключевой идеи. Другой значимой причиной конфронтации двух школ названо различие в восприятии правовой науки. Учитывая расплывчатость выводов Ганса о наследственном праве конкретных государств, автор констатирует, что задача глобальной «тотальности» не была достигнута Гансом в вышеупомянутой работе в связи с тем, что это превышало возможности отдельного ученого.

Ключевые слова: Ганс, Савиньи, универсальная история права, историческая школа права, правовая наука, компаративизм.

На основе трудов Э. Ганса и Ф. Савиньи 1810–1820 гг. в статье проанализированы основные вопросы исследовательской повестки исторической и философской школ права, а именно – понимание права, роли нации в формировании права, роль истории в формировании права, сравнение в праве, проблема отбора правового материала, правовая наука в системе наук и роль римского права в познании права. Ганс – представитель философски ориентированной правовой науки, в то время как доктрина Савиньи направлена на точное представление источников права, таким образом она принимает антифилософскую установку. Учение о нации составляет магистральные линии взаимодействия Ганса и Савиньи. Тем не менее Ганс, следуя гегелевской философии права, полагает, что мировой дух является неограниченной судебной инстанцией, стоящей над нациями, нация же служит носителем мирового духа. Для Савиньи право создается исключительно духом народа и правовой материал порождается сущностью нации и ее истории. Гансовская универсальная история права противостоит историзму Савиньи. По мнению Ганса, сравнение необходимо для поиска истины, однако у Савиньи – для идентификации национальной традиции. Автор исследует классификацию Ганса для различных отраслей знаний о праве и позицию Савиньи о праве как специальной науке для юристов. В статье сделан вывод о том, что концепции Ганса и Савиньи имеют много точек соприкосновения, но их наследие имеет разный эвристический потенциал для истории политико-правовой мысли.

Ключевые слова: историческая школа права, историзм, Савиньи, Ганс, универсальная история права, компаративистика.

Предисловие, написанное в 1823 г., содержит важные методологические основы многотомного труда Ганса «Наследственное право во всемирно-историческом развитии. Сочинение по универсальной истории права». В противовес исторической школе права и ее основателю Савиньи, автор придерживается философской установки. Хотя Ганс подчеркивает позитивную объединяющую роль разных авторов разнообразных источников и одобрительно воспринимает выдающиеся догматические и исторические труды последователей этой школы, он отмечает, что эта школа породила отсутствие должного внимания к законодательной деятельности и правовой профессии и поклонение Внешнему. Автор приводит контраргументы против отрицательного отношения сторонников этой школы к универсальной истории права. Как гегельянец он отрицает заданность права и, по его мнению, право как таковое есть продукт разума. На основе этого предположения он решительно отличает Rechtskunde, Rechtsgelehrsamkeit и правовую науку. Он приходит к выводу о неизбежности универсального характера истории права, поскольку она включает тотальность развития понятия права во времени, следовательно, нельзя придавать большее значение одному праву по сравнению с другим правом. Автор также объясняет структуру его работы, придавая особую важность римскому праву и определяя Рим в качестве ключевой точки всей универсальной истории права.

Ключевые слова: универсальная история права, правовая наука, Савиньи, историческая школа права, Гегель, позитивное право.