Архив

Статья посвящена выяснению философских и богословских предпосылок и характерных особенностей теопоэтической интерпретации Божественного в эпоху постмодерна, специфика которой состоит в замене поэтической чувствительностью к Божественному традиционной прозаической теологии с присущими ее интеллектуализмом, сциентизмом и вытеснением символов. На примере «слабого богословия» американского философа религии Джона Капуто автор осмысливает, как в условиях провозглашенного отсутствия фиксированного доступа человека к знанию или вере все же возможно говорить о Боге содержательным и уместным для постсовременного человека образом. Теопоэтика Капуто является важным компонентом его проекта «слабого богословия», которое рассматривает Бога не как всесильную личность или основание бытия, а как «слабую силу», лишенную традиционных метафизических атрибутов власти, силы и иерархии, незащищенную от риска и неопределенности. «Слабое богословие» стремится оставаться открытым «к самим вещам», то есть к тому, что составляет предельную заботу человека и не может быть сведено к точности утверждений объективирующего мышления. Соответственно Капуто понимает религию не как образное выражение метафизической субстанции или духа, но как способ поэтизировать то, что М. Хайдеггер, Ж. Деррида, и Ж. Делез называют событием. Также в данной статье проанализированы возможные последствия теопоэтической перспективы для становления новой политической теологии и поиска актуальных путей политической ангажированности христиан. В статье прослеживается, как консеквентная деконструкция идеи суверенного Бога, «приспособленного» в качестве одной из опор идеологии и практики политического насилия, влечет и деконструкцию самих репрессивных политических систем.

Ключевые слова: Джон Капуто, деконструкция, теопоэтика, теополитика, «слабое богословие», событие Бога

В статье исследуются мотивы и основания критики историзма в философской концепции Лео Штрауса. Выявлены и упорядочены основные аргументы, выдвинутые Штраусом против принципа историзма. Все возражения Штрауса разделены на две группы. К первой отнесены те аргументы, которые оспаривают не само содержание принципа историзма, но приписываемое ему значение в контексте философского и научного познания. Во вторую группу сведены содержательные возражения против историзма. Штраус проводит сравнительный анализ различных версий историцистской философии, выявляет их общий знаменатель, прослеживает генезис историзма как культурно-исторического релятивизма. Сердцевину всякой историцистской концепции составляют презумпция исторической обусловленности философии и констатация невозможности универсальных ответов на философские вопросы. Историзм рассматривается Штраусом в качестве вызова, с которым столкнулась современная философия. Ключевую роль в разложении классической философской традиции и становлении историцистских концепций, согласно Штраусу, сыграла утвердившаяся в Новое время идея прогресса. Проблема соотношения философии и истории, философского и исторического типов познания является ключевой для понимания сущности историзма. Позиция историзма здесь заключается в постановке философских вопросов в историко-философском и историческом аспектах. Штраус в решении проблемы соотношения философии и истории опирается по преимуществу на классическую философскую традицию, однако он учитывает и опыт критики историзма в таких неклассических философских направлениях, как неокантианство, феноменология, критический рационализм. Штраус собирает воедино все основные возражения и аргументы, которые высказывались против историзма представителями различных философских течений XX в. Собственный вклад Штрауса в критику историзма заключается в доказательстве тезиса о том, что данный принцип не может иметь исторического и эмпирического обоснования, но представляет собой внутренне противоречивую философскую установку. Штраус убедительно аргументировал свою точку зрения, согласно которой позиция историзма не может быть опровергнута историческими фактами и аргументами, она может быть лишь отвергнута во имя какого-то иного (не менее фундаментального, чем историзм) философского принципа.

Ключевые слова: историзм, историцизм, история, философия истории, релятивизм, классическая философия, Лео Штраус

Статья посвящена ответу на вопрос: какую роль играют отсылки к революции в легитимации современного Российского государства? Показано, что, уклоняясь от легитимации себя революциями, оно утверждает себя отсылкой к Современности. Российский политический режим не может себя легитимировать по отдельности ни одной из имевших место в нашей истории социальных революций, равно как и отсылкой к любой из западных революций. Поэтому он должен, при всех реверансах в сторону «духовных скреп», оправдывать себя отсылками к Современности в целом. При этом Современность утилитарно понимается как результат частных неполитических революций и применения политических технологий. Кроме того, отсылка к стабильности и традиции сегодня – это все та же замаскированная отсылка к Современности. Российское государство построено в интересах правящей элиты, которая хотела бы пользоваться благами Современности сама, не заботясь о приобщении к ним большинства. Однако государство, которое хочет имитировать свою идентичность Современности отсылками к частным «малым революциям», сталкивается с тем, что Современность содержит в себе неустранимую отсылку к революции в социальном и политическом смысле, – революции, которая делает достижения частных революций Современности доступными для большинства.

Ключевые слова: Современность, государство, революция, контрреволюция, легитимация, правящая элита

Концепция неопатримониализма, сформировавшаяся как ответ на неочевидность основных предположений парадигмы демократического транзита, приобрела большую популярность при анализе политического развития государств Африки, Латинской Америки, Юго-Восточной Азии и постсоветских государств. Однако взрывной рост исследований, применяющих концепцию неопатримониализма в качестве теоретической основы, начал вызывать у исследователей опасения, связанные с «размыванием» содержания концепта и утратой его эвристического потенциала. К числу наиболее принципиальных моментов в этой связи относится вопрос соотнесения концепции неопатримониализма с категорией политического режима. Данная проблема имеет два значимых аспекта. Во-первых, важно определиться, является ли неопатримониализм сам по себе разновидностью политического режима. Отрицательный ответ на этот вопрос подразумевает необходимость установить, какой категорией политической науки он выступает. Во-вторых, важно установить, каким образом соотносится неопатримониализм с существующей типологией по-
литических режимов. Являются ли естественной средой для неопатримониализма авторитарные режимы или неопатримониализм может быть обнаружен в любой точке шкалы между авторитаризмом и демократией? Статья состоит из двух частей, соответствующих обозначенным аспектам. В первой части автор анализирует сложившиеся обозначения неопатримониализма как политического режима, политической системы, политического порядка и делает вывод о том, что неопатримониализм представляет собой тип политического доминирования, складывающийся из двух идеальных типов легитимной власти по М. Веберу – рационально-легального и патримониального. Во второй части статьи рассматриваются исследовательские подходы к проблеме существования неопатримониализма в разных типах политических режимов. Учитывая концепты «неопатримониальной демократии» А. Фисуна и типологию государств «серой зоны» Т. Карозерса, автор считает неоправданной идею отождествления авторитаризма и неопатримониализма. Обобщение опыта дебатов о соотнесении неопатримониализма с типологией политических режимов позволяет сделать вывод о том, что стремление поставить их в строгое соответствие абсолютно непродуктивно. Скорее, категория неопатримониализма дает возможность задать другое измерение для политических систем, анализируя степень частного присвоения публичной сферы и новые формы конструирования традиционного типа доминирования в современности, причем подобные явления могут сочетаться как с авторитарными, так и с демократическими практиками.

Ключевые слова: неопатримониализм, патримониализм, политический режим, неопатримониальная демократия, легитимное господство

Материал посвящен разносторонней юридической и криминологической характеристике современной организованной преступности как одного из наиболее общественно опасных и деструктивных явлений современности. Автор статьи приводит сведения об истории развития организованной преступности в России, основных признаках и качественно-количественных параметрах современной организованной преступности, последних изменениях ее уровня, динамики, структуры, латентности, а также указывает преобладающие в настоящее время причины, условия и предпосылки распространения организованной преступности. В статье описаны типовые черты и отличительные признаки современных организованных преступных групп и криминальных сообществ (преступных организаций). В работе также выделены и подробно охарактеризованы специфические особенности, наиболее разрушительные тенденции и перспективы развития организованной преступности на современном этапе: нацеленность на внедрение представителей организованных преступных объединений в органы государственной власти, правоохранительные и контрольно-надзорные структуры, дальнейшее расширение коррупционных связей и системы подкупа должностных лиц, установление контроля за экономической деятельностью крупных отечественных предприятий, передел собственности, выход на транснациональный уровень и захват чужого бизнеса посредством рейдерства. Автор аргументирует необходимость воссоздания в Российской Федерации специализированных подразделений по борьбе с организованной преступностью в структуре органов внутренних дел.

Ключевые слова: организованная преступность, мафия, предупреждение преступного поведения, транснациональная преступность, деятельность правоохранительных органов, причины и условия преступности, динамика преступности в России, тенденции развития преступности, борьба с преступностью

Статья 33 Конституции Российской Федерации предусматривает право граждан обращаться в государственные органы и органы местного самоуправления. Вместе с тем Федеральный закон «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации», содержащий нормативное определение термина «обращения», ограничивается перечислением его разновидностей и в лучшем случае указывает адресатов, но не отражает признаков обращения как юридической категории и феномена. В публикации представлено лексико-юридическое исследование термина «обращение», а также анализ практики его применения в законодательстве. Сделан вывод о том, что термин «обращение» должен применяться только в сочетании с дополнительным словом, уточняющим его содержание. С учетом научных трудов отечественных и зарубежных исследователей, практических наработок и исходя из положений нормативных актов автор статьи сформулировал следующее определение термина «обращение гражданина»: это подлежащее обязательному рассмотрению волеизъявление индивида (группы индивидов или их объединения), соответствующее по форме нормативно установленным правилам, выражающееся в виде письменного, устного или конклюдентного требования о реализации своих прав, свобод и законных интересов, обращенное к органу государственной власти, органу местного самоуправления или организации, реализующей публично значимую функцию, а также к их должностным лицам. Таким образом, признаками обращения являются: 1) обязательность рассмотрения, 2) особый субъект волеизъявления, 3) объективная сторона в виде действия, 4) специальная процессуальная форма, 5) цель и 6) адресат. Перечисленные шесть признаков являются необходимыми и достаточными, а сформулированная дефиниция не только характеризует обращения граждан с фактической и юридической точек зрения, но и позволяет отграничить их от иных смежных категорий. В определении нашли отражение новации в законодательстве последних лет, касающиеся изменения субъектного состава заявителей (путем включения в их число объединений граждан) и адресатов (в силу распространения законодательства об обращениях на государственные (муниципальные) учреждения, а также организации, реализующие публично значимые функции).

Ключевые слова: обращение гражданина, понятие обращения, заявитель, законодательство об обращениях, адресат обращения, цель обращения